Если честно, ни за какие коврижки не согласился бы занять должность сельского старосты. Хоть и слово русское, хоть и опыт царской России в этом плане имеется, а вот поди ж ты: на ум приходят старосты сороковых годов прошлого столетия.

Уж как-то совсем плохо почти все они закончили: тех, кто всерьёз помогал сельчанам, тамошние власти вполне могли в расход пустить. И вешали, и расстреливали. А тех, кто на совесть с новой властью работал, чуть позже тоже повесили или расстреляли. Так что расстрельная эта должность! И на кой нужно с ней связываться?

Тем не менее, депутаты Заксобрания Карелии достаточно быстро приняли соответствующий закон, и должность старосты уже обрела легальный статус. Думается, и люди, чтобы занять её, найдутся, хоть в этом и сомневаются некоторые бывшие и нынешние политические деятели. Мол, кто захочет «забесплатно» загружать себя проблемами односельчан? Захотят. Не проблемами загружаться, а повысить свой сельский статус. Ведь староста – это почти глава поселения. И тот и другой вроде как призваны положение своих земляков улучшить. Только у главы есть депутаты и право вместе с ними бюджет принимать, а у старосты этого нет. Ну и что? Бюджеты эти деревенские таковы, что денег всё равно ни на что не хватает. Так что в этом отношении все равны, как говорится.

А вот то, что статус старосты выше, чем сельского депутата – это однозначно. К примеру, у старост, хотя их ещё нет, уже есть свой республиканский закон № 348-VI «О старостах сельских населенных пунктов в Республике Карелия», а у депутатов местных Советов его нет. Точнее, был раньше Закон № 24-ЗРК «О статусе депутата представительного органа местного самоуправления в Республике Карелия», действующий аж с 1994 года, но восемь лет назад Заксобрание его отменило. Так кто теперь законнее: депутат или староста?..

Или вот ещё гипотетический пример. Собрались жители какой-нибудь деревни Чтотоярви на сход. И покричали на тему разбитой улицы Захолустинской. Проголосовали за решение добиваться от власти её ремонта. Кто повезёт сей вердикт к главе администрации района? По «старостному» закону это должен сделать именно староста, а депутаты, даже если они присутствовали на сходе, вроде как и не причём. Не знаю как вам, но мне кажется, что здесь заложен первый камень в фундамент будущих разборок между старостами и депутатами.

«Разобраться» с неугодным старостой депутатам будет под силу. Ведь в соответствии с законом, сходы сельчан будут лишь предлагать кандидатуру будущего старосты, а уж депутаты будут её утверждать. И если им покажется, что данный человек способен создать им, уж простите, геморрой, то никакого утверждения он не получит.

Впрочем, депутаты Заксобрания, проголосовавшие за новый закон, придерживаются иного мнения. В частности, некоторые утверждают, что в других регионах «в удаленных от центра и малочисленных населенных пунктах сельские старосты стали реальными и действенными представителями местной власти».

Стоп! А как же положение закона о том, что старосты не государственные и не муниципальные служащие, и не могут состоять в трудовых отношениях с органами местного самоуправления? Какой же это представитель власти на местах, если к настоящей власти не имеет никакого отношения? Какой-то опереточный староста получается, вроде деда Нечипора из «Свадьбы в Малиновке» - того, что прятал и доставал из-за пазухи будёновку со словами «Опять власть меняется»… Но что интересно: у старосты Малиновки, кроме будёновки, ещё и печать была, а значит, и кое-какая настоящая власть.

Вот интересное утверждение председателя Карельского парламента Элиссана Шандаловича: «Вы знаете, что институт сельских старост на территории Республики Карелии действовал очень давно, наверное, еще в царские времена. Мне кажется, это поможет созданию более управляемой системы в Республике Карелия с точки зрения органов местного самоуправления, их доступности для людей». Так вот где собака порылась», как говаривал сатирик Михаил Задорнов! Всё дело в более управляемой системе местного самоуправления. Что ж, может, в этом и есть резон. Тогда староста начинает смотреться в роли некоего противовеса местной власти, рычага переключения общественного мнения, буде кто из местных решит пойти собственным путём. Тогда всё логично с точки зрения инициаторов и принимателей закона о старостах.

Впрочем, всё, что сейчас пишется и говорится о деревенских старостах – это не более чем теория, практики-то в Карелии нет. Только она расставит всё по своим местам.

Кстати, в начале статьи я немного погорячился, написав про расстрельную должность старосты. На самом деле есть пример старосты, который расстрелян не был. Это камушек в огород тех, которые связывают слово «староста» исключительно с оккупационными властями. Пример: советский государственный и партийный деятель Михаил Иванович Калинин, который с 1919 года и до смерти (1946 год) занимал должность главы государства, в разные годы называвшуюся по-разному. С лёгкой руки Льва Троцкого его прозвали сначала «всероссийским старостой», а позже - «всесоюзным старостой».

И очень символично, на мой взгляд, что как раз тогда, когда обсуждался закон о карельских старостах, в Петрозаводске среди экспонатов музейного фонда нашёлся потерянный в Повенце бронзовый барельеф «всесоюзного старосты». Недавно ценный исторический экспонат был передан в администрацию Повенецкого городского поселения. Надеюсь, новоназначенные старосты возложат цветы к своему, пусть бывшему, бронзовому коллеге.