Бывшему министру сельского хозяйства Владимиру Собинскому суд назначил наказание в виде 3 лет лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года, Ванда Патенко приговорена к наказанию в виде 1 года лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год.

Однако сами фигуранты процесса с обвинениями не согласны. Как заявил Владимир Собинский, он «шокирован результатами процесса», и будет оспаривать приговор в судах высшей инстанции. При необходимости – вплоть до Страсбурга, куда, кстати, уже обратилась Ванда Патенко. Единственный результат этой судебной борьбы, который устроит Собинского: полное оправдание.

По версии прокуратуры, чиновники незаконно ограничивали конкуренцию в сфере форелеводства на территории Карелии. Собинский, занимая должности министра сельского, рыбного хозяйства и продовольствия, а затем заместителя Премьер-министра Правительства республики, и заместитель министра Патенко, которая впоследствии была назначена на должность руководителя этого министерства, в период с января 2005 года по октябрь 2007 года, нарушали закон, используя свои должностные полномочия и превышали их.

При этом они создали благоприятные условия для ведения предпринимательской деятельности подконтрольным Собинскому коммерческим организациям, и, присвоив функции федерального органа в области рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов, ограничили доступ иных хозяйствующих субъектов на рынок форелеводства.

Ванда Патенко заявила:

- Я своей позиции не меняю в течение четырех с половиной лет. Считаю, что я работала по закону и считаю, что меня обвинили за то, что я работала по закону.

Как утверждает Владимир Собинский:

- В суде сторона прокуратуры так и не смогла ответить на целый ряд наших вопросов. К примеру, меня обвиняют в том, что я присвоил себе функцию федерального органа по рыболовству, но на прямой вопрос – а что это за функция, конкретно, как она обозначена в документах, как формулируется, мне не отвечают. То есть, выходит, я присвоил себе то, чего в природе и законодательстве не существует.

Возмутила его и ссылка на федеральный закон о водном и биологическом разнообразии, согласно которому государство контролирует рыбу в природных водоемах. Однако, напоминает Собинский, в данном-то случае речь в суде шла о форелеводческих хозяйствах, вся рыба в которых – частная, поскольку выращена конкретным владельцем. Удивляет его и то, что суд ограничился экспертизой, проведенной экспертом, который не имела никакого профильного образования.

Суд заявил, что у нас в стране любой имеет право быть экспертом. То есть, решение принимались на основе экспертизы с арифметическими ошибками. Но самое любопытное в том, что меня, фактически, обвинили в создание в Карелии целой отрасли форелеводства. Я якобы преступным путем создал 43 предприятия, которые, собственно говоря, и составляют сегодня все карельское форелеводство. Включая и форелеводческое хозяйство Важеозерского монастыря. Ну, за такое и пострадать не стыдно. Подумать только – совершил преступление, создав целую отрасль, которой Карелия гордилась и гордится на всю Россию. По моему мнению, это – уникальный прецедент в истории криминалистики.

Что касается самого приговора, то Собинский предлагает подумать над тем, как так вышло, что официальное сообщение на сайте Генпрокуратуры появилось то ли ровно в те же сроки, то ли даже чуть ранее, чем оно было оглашено в зале суда. По его мнению, в этом случае могла быть нарушена тайна совещательной комнаты, и он по этому поводу будет также жаловаться.